поэт

Родилась 19 декабря 1962 года

Визитная карточка

(Памяти деда)

Я как солдат приходя с войны говорит жены:

Проверь мне полные карманы набитые ржи

Подай нам полные стаканы налитые ржой

И больше не исчезай

Но я опять уходить должон

Хотя за окнами держится пурга

Я видел дюны и облака и ты не помнила кулака

Поддай огоньку и скажи мне песню про ямщика

Скажи моему старику пускай бережёт

На стадионе уже свистят и слышны хлопки

Мои товарищи у стены

Когда мы двигали зоопарк как за горизонт

Как волейбол, волшебные шахматы, городки

И артиллерия рассказала за всё взахлёб

Я грыз янтарь, а ты казалась за бирюзой

И больше меня не спрашивай, не терзай

Их англичане зарыли в землю по самый лоб,

Забили склеп, положили грудию валуны

Они стояли на своём, отчётливо так видны

Я помню кости, сжатые добела

Я знаю о чём говорю, наложив в штаны,

Пока другие праздновали Берлин.

Я ехал кумом и королём, и мы по третьей нальём

За всех, кто стали гнильём.

А та, что приедет потом с дитём – её прогони,

Но матом не нажимай и мне ничего не скажи,

Поскольку битва шла не только за урожай.

Я как солдат прихожу домой и ни боже мой

Такая стоит надземная тишина

Хоть делай ремонт, хоть смотри в трюмо

Хоть в раме дверной

Накроет оно: кто я здесь и кто здесь он

Биография

Окончила Воронежский мединститут и Воронежский университет (по лингвистической специальности), шесть лет работала врачом, преподавала на факультете журналистики (курс Психология рекламы ). В настоящее время журналист, корреспондент Радио Свобода с 1995 г. Публикации с конца 80-х. Лауреат Премии Андрея Белого (1999), первый лауреат премии Московский счет (2003).

Прямая речь

Мне кажется, я работаю довольно традиционно. Что до дела, то это скушная и старая история, потому что пишу стихи тридцать пять лет (ужас). Меня никто не направлял, кроме матери, но она рано умерла. Была учительницей литературы. В провинции не у кого учиться. Мои две или три попытки поговорить с местными литераторами (18 лет, 25 лет, 29 лет) заканчивались приступом тошноты и ужасом оттого, что я могу быть на них хоть немного похожа.

В тринадцать лет я поклялась деревьям за школьным двором, что стану новым Пушкиным. Я брала все, что плохо лежит, как сорока, и делала своим. Русская поэзия мною основательно обокрадена. Полагаю, кое-что мне удалось вне зависимости от моей вполне банальной любви к Апухтину и Некрасову, Мандельштаму и Гумилеву, Кузмину и Хармсу, список бесконечен. Его хронологически замыкает пара вполне здравствующих товарищей. Как действующую литературную фигуру меня легитимизировал в начале девяностых редактор рижского журнала «Родник», прозаик Андрей Левкин. Справедливости ради следует сказать, что он же какое-то время влиял и на манеру составлять звуки.

Из интервью

Предложный падеж

…каждое отдельное стихотворение Елены Фанайловой, будучи помещенным в другой контекст (сборника нескольких авторов, журнала, антологии), немедленно шагнет вперед из общего ряда, окажется в числе хитов, а кроме того, достаточно полно и честно расскажет о своем авторе, как осколок голограммы - о целой картинке.

Леонид Костюков

Скажу сразу: Елена Фанайлова выделяется для меня в современной русской поэзии той решительностью, с какой отдает пространство своих стихов голосам других. На этом пути к «несобственно-прямой» речи Фанайлова не одинока, некоторых из своих разрозненных спутников она называет в интервью, к книгам других обращается в статьях. По конструкции и новый ее сборник — «роман голосов» (один из заголовков, который я мысленно примерял к своей рецензии), причем роман, рефлектирующий над таким непривычным состоянием и оправданием лирики.

Борис Дубин

Смерть и любовь для Фанайловой не то что рядом, они путаются, или обмениваются атрибутами. Фанайловская любовь - с косой (имеется в виду сельскохозяйственный инструмент): «Приходит любовь, ведет, ведет,//За руку бродит, за руку берет.//Приходит, убьет, убьет» - с этими великолепными повторами, усвоенными Анашевичем, который довел их почти до совершенства.

Кажется, что «убьет», именно оттого, что «бродит», «ведет», еще «возвращается» и проч. Это неотвязная, постоянная любовь, любовь-хвост. Владеет, обладает, расходует, доводит до изнеможения, как княжну в объятьях Стенки. Это всегда буквально физическое воздействие: амортизация - слово, которое, как понятно, и само включает в себя наименование любви.

Олег Дарк

Время поэзии Елены Фанайловой наступает тогда, когда больше не хочется еще стихов - ее пристальным читателем скорее всего окажется тот, кто утомлен спецэффектами и равнодушен к трюкам. Стихотворения Фанайловой не расфасованы в упаковку, не завернуты в блестящие фантики замысловатых рифмовок и самодостаточных метафор, привлеченных ради красного словца.

Стихотворения, собранные в этой книге, прежде всего содержательны, что, казалось бы, является странным комплиментом для поэзии - по крайней мере, для поэзии последнего столетия. Но вот, похоже, и в поэзии наступают иные времена, когда износилось все изысканное, а чемпионство в языковых играх стало неким этапом ученичества - и Фанайлова миновала этот этап, приобретя необходимые навыки мастера, если угодно, школу.

Александр Секацкий

Библиография

Путешествие. Стихи. — СПб.: Митин Журнал, 1994. — 36 с.

С особым цинизмом. Стихи. — М.: Новое литературное обозрение, 2000. — 140 с.

Трансильвания беспокоит. Стихи. — М.: ОГИ, 2002. — 64 с.

Русская версия. М.: Запасный Выход, 2005. — 144 с. + CD — (Серия «Внутренний голос»).

Чёрные костюмы. Стихи. — М.: Новое издательство, 2008. — 96 с.